Как мама сыпала горох в углу горницы

От окурков банка пухнет,
Дом от дыма повело,
И в жиру застыл обглоданный мосол.
С братаном сидим на кухне
За обеденным столом,
Водку пьём и вспоминаем то да сё.

Как мама сыпала горох
В угол горницы,
Пьяный отчим стол бодал,
Только не мычал,
Помнишь, Серый, как тепло
Было в дворницкой,
Где татарин нас, малых,
Привечал.

Голубей сожрала кошка,
Да он и был всего один,
Голубь сизый, беспородный, как и мы.
Но закусил губу Серёжка,
Кошку финкой засадил,
Оставалось нам два года до тюрьмы.

И проснулась в нас тогда
Кровь отцовская,
Мать признала, что мы с ним
Теста одного.
Нас бояться отчим стал,
Бел лицом стоял,
Если мы с братухой шли
На него.

Провожали утром ранним
От родимого крыльца,
Намотала жизнь шальная первый срок.
И протянула нам маманя
Телогреечку отца,
Перелатанную вдоль и поперёк.

Согревала нас она,
Молью битая,
Ровно тысячу семьсот
Сорок восемь дней,
А когда ушёл я с зоны
На «крытую»,
Уступил братан —
На «крытой» нужней.

Но не дождалась нас маманя
И тихонько померла
В аккурат на годовщину Октября.
А отчим, гад, пропал на БАМе,
На него не держим зла:
Всё, что было в этой жизни, всё не зря.

И я гоняю в «дальнобой»,
А Серый — стропалем,
Три пацанки на двоих
Да один сынок.
Раз в неделю посидим,
Взяли — хлопнули,
Беспородные, как тот
Голубок.

Вроде выпили немного,
Дом от дыма поседел,
Размотало, растащило по нутру,
И собираться стал Серёга —
Трудный был сегодня день,
Да и мне опять в дорогу поутру.

И ничего, что я не стал
Академиком,
Но не прошла мимо меня
Жизни красота.
Пусть кому-то и трудны
Понедельники,
А мне полегче, если рядом
Братан.

Смотрите также:

• А. Розенбаум — Мурка
• А. Розенбаум — Я помню, давно, учили меня отец мой и мать
• А. Розенбаум — Свобода мысли
• А. Розенбаум — Одесса мама
• А. Розенбаум — про бывшую собаку

Все тексты А. Розенбаум >>>

Bank of cigarette butts swells ,
House of smoke led ,
And fat frozen picked Mosul .
With bro sitting in the kitchen
At the dinner table ,
Vodka drink and remember this and that .

As a mom to strew peas
In a corner of the parlor;
Drunken stepfather table butted ,
Just do not moan ,
Remember , Grey, as heat
Was in the lodge ,
Where Tatar us small ,
Privechali .

Pigeons eaten cat
But he was only one ,
Dove dove , purebred , as we are.
But bit his lip, ear ring ,
Kat Fink planted ,
Left us two years to prison.

And then we woke up in
Paternal blood ,
Mother acknowledged that we had
One test .
We fear became stepfather ,
Bel standing face ,
If we were going bro
On it .

Saw off early in the morning
Birthmark on the porch ,
Reeled life crazy first time.
She handed us Ma
Telogreechka father
Patched up and down.

We warmed it
Moth broken ,
Exactly seventeen hundred
Forty-eight days ,
And when I went to the zone
To » covered «
Conceded bro —
To » covered » need.

But we did not wait for Ma
And quietly died
In exactly on the anniversary of the October Revolution.
A stepfather , reptile, lost at BAM ,
It does not keep evil :
Everything in this life , it’s not in vain.

I raced in the » Dalnoboy «
And Grey — stropalem ,
Three pretty darling girl for two
Yes one son.
Once a week, sit down,
Took — slammed
Mongrel , like the
Doves .

It seems a little drunk ,
House of smoke turned gray ,
Unwind , pillaged against the grain ,
And began to gather Seryoga —
Today was a difficult day ,
Yes, and I on the road again in the morning .

And nothing that I did not
academician ,
But not passed me
Beauty of life .
Let someone and difficult
Mondays
And I take it easy , if there
Bro .

От окурков банка пухнет,
Дом от дыма повело,
И в жиру застыл обглоданный мосол.
С братаном сидим на кухне
За обеденным столом,
Водку пьём и вспоминаем то да сё.

Как мама сыпала горох
В угол горницы,
Пьяный отчим стол бодал,
Только не мычал,
Помнишь, Серый, как тепло
Было в дворницкой,
Где татарин нас, малых,
Привечал.

Голубей сожрала кошка,
Да он и был всего один,
Голубь сизый, беспородный, как и мы.
Но закусил губу Серёжка,
Кошку финкой засадил,
Оставалось нам два года до тюрьмы.

И проснулась в нас тогда
Кровь отцовская,
Мать признала, что мы с ним
Теста одного.
Нас бояться отчим стал,
Бел лицом стоял,
Если мы с братухой шли
На него.

Провожали утром ранним
От родимого крыльца,
Намотала жизнь шальная первый срок.
И протянула нам маманя
Телогреечку отца,
Перелатанную вдоль и поперёк.

Согревала нас она,
Молью битая,
Ровно тысячу семьсот
Сорок восемь дней,
А когда ушёл я с зоны
На «крытую»,
Уступил братан —
На «крытой» нужней.

Но не дождалась нас маманя
И тихонько померла
В аккурат на годовщину Октября.
А отчим, гад, пропал на БАМе,
На него не держим зла:
Всё, что было в этой жизни, всё не зря.

И я гоняю в «дальнобой»,
А Серый — стропалем,
Три пацанки на двоих
Да один сынок.
Раз в неделю посидим,
Взяли — хлопнули,
Беспородные, как тот
Голубок.

Вроде выпили немного,
Дом от дыма поседел,
Размотало, растащило по нутру,
И собираться стал Серёга —
Трудный был сегодня день,
Да и мне опять в дорогу поутру.

И ничего, что я не стал
Академиком,
Но не прошла мимо меня
Жизни красота.
Пусть кому-то и трудны
Понедельники,
А мне полегче, если рядом
Братан.

Смотрите также:

• Александр Розенбаум — Уже прошло лет тридцать после детства
• Александр Розенбаум — Мы Свои Дожди Переживём
• Александр Розенбаум — Одинокий волк
• Александр Розенбаум — Вещая судьба
• Александр Розенбаум — Скрипач Аидиш Моня

Все тексты Александр Розенбаум >>>

Bank of cigarette butts swells ,
House of smoke led ,
And fat frozen picked Mosul .
With bro sitting in the kitchen
At the dinner table ,
Vodka drink and remember this and that .

As a mom to strew peas
In a corner of the parlor;
Drunken stepfather table butted ,
Just do not moan ,
Remember , Grey, as heat
Was in the lodge ,
Where Tatar us small ,
Privechali .

Pigeons eaten cat
But he was only one ,
Dove dove , purebred , as we are.
But bit his lip, ear ring ,
Kat Fink planted ,
Left us two years to prison.

And then we woke up in
Paternal blood ,
Mother acknowledged that we had
One test .
We fear became stepfather ,
Bel standing face ,
If we were going bro
On it .

Saw off early in the morning
Birthmark on the porch ,
Reeled life crazy first time.
She handed us Ma
Telogreechka father
Patched up and down.

We warmed it
Moth broken ,
Exactly seventeen hundred
Forty-eight days ,
And when I went to the zone
To » covered «
Conceded bro —
To » covered » need.

But we did not wait for Ma
And quietly died
In exactly on the anniversary of the October Revolution.
A stepfather , reptile, lost at BAM ,
It does not keep evil :
Everything in this life , it’s not in vain.

I raced in the » Dalnoboy «
And Grey — stropalem ,
Three pretty darling girl for two
Yes one son.
Once a week, sit down,
Took — slammed
Mongrel , like the
Doves .

It seems a little drunk ,
House of smoke turned gray ,
Unwind , pillaged against the grain ,
And began to gather Seryoga —
Today was a difficult day ,
Yes, and I on the road again in the morning .

And nothing that I did not
academician ,
But not passed me
Beauty of life .
Let someone and difficult
Mondays
And I take it easy , if there
Bro .