Разошелся так и сыплет

Ïèñüìî èç ñóìàñøåäøåãî äîìà (ñ Êàíàò÷èêîâîé äà÷è) â ðåäàêöèþ ïðîãðàììû «Î÷åâèäíîå-Íåâåðîÿòíîå».   Î÷åíü ïîõîæå íà ïåðåäà÷è ÍÒ èëè ÒÍÒ ïðî ïëîñêóþ Çåìëþ è ïðî÷èå «íåîæèäàííûå» óæàñû ñîâðåìåííîñòè…

***

Äîðîãàÿ ïåðåäà÷à!
Âî ñóááîòó,÷óòü íå ïëà÷à,
Âñÿ Êàíàò÷èêîâà äà÷à
Ê òåëåâèçåðó ðâàëàñü.

Âìåñòî ÷òîá ïîåñòü, ïîìûòüñÿ,
Óêîëîòüñÿ è çàáûòüñÿ,
Âñÿ áåçóìíàÿ áîëüíèöà
Ó ýêðàíà ñîáðàëàñü.

Ãîâîðèë,ëîìàÿ ðóêè,
Êðàñíîáàé è áàëàìóò
Ïðî áåññèëèå íàóêè
Ïåðåä òàéíîþ Áåðìóä.

Âñå ìîçãè ðàçáèë íà ÷àñòè,
Âñå èçâèëèíû çàïë¸ë.
È Êàíàò÷èêîâû âëàñòè
Êîëþò íàì âòîðîé óêîë!

Óâàæàåìûé ðåäàêòîð!
Ìîæåò,ëó÷øå — ïðî ðåàêòîð, à?
Ïðî ëþáèìûé ëóííûé òðàêòîð?..
Âåäü íåëüçÿ æå -ãîä ïîäðÿä:

Òî òàðåëêàìè ïóãàþò —
Äåñêàòü, ïîäëûå, ëåòàþò,-
Òî ó íàñ ñîáàêè ëàþò,
Òî ó íèõ — ðóèíû ãîâîðÿò!

Ìû êîé â ÷¸ì ïîäíàòîðåëè,
Ìû òàðåëêè áüåì âåñü ãîä,
Ìû íà íèõ ñîáàêó ñúåëè
(Åñëè ïîâàð íàì íå âðåò),

À ìåäèêàìåíòîâ ãðóäû
Ìû — â óíèòàç,êòî íå äóðàê.
Âîò ýòî æèçíü! È âäðóã — Áåðìóäû.
Âîò òå ðàç! Íåëüçÿ æå òàê!

Ìû íå ñäåëàëè ñêàíäàëà —
Íàì âîæäÿ íåäîñòàâàëî:
Íàñòîÿùèõ áóéíûõ ìàëî,
Âîò è íåòó âîæàêîâ.

Íî íà ïðîèñêè è áðåäíè
Ñåòè åñòü ó íàñ è áðåäíè,
È íå èñïîðòÿò íàì îáåäíè
Çëûå ïðîèñêè âðàãîâ!

Ýòî èõ õóäûå ÷åðòè
Áåðìóòÿò âîäó âî ïðóäó!
Ýòî âñ¸ ïðèäóìàë ×åð÷èëëü
 âîñåìíàäöàòîì ãîäó!

Ìû ïðî âçðûâû, ïðî ïîæàðû
Ñî÷èíèëè íîòó ÒÀÑÑ…
Íî òóò ïðèì÷àëèñü ñàíèòàðû
È çàôèêñèðîâàëè íàñ!

Òåõ, êòî áûë îñîáî áîåê,
Ïðèêðóòèëè ê ñïèíêàì êîåê.
Áèëñÿ â ïåíå ïàðàíîèê,
Êàê âåäüìàê íà øàáàøå:

«Âû ðàçâÿæèòå ïîëîòåíöû,
Èíîâåðû, èçóâåðöû!
Íàì áåðìóòîðíî íà ñåðäöå
È íàì áåðìóòíî íà äóøå!»

Ñîðîê äóø ïîñìåííî âîþò,
Ðàñêàëèëèñü äîáåëà —
Âî,êàê ñèëüíî áåñïîêîþò
Òðåóãîëüíûå äåëà!

Âñå ïî÷òè ñ óìà ñâèõíóëèñü —
Äàæå êòî áåçóìåí áûë,-
È òîãäà ãëàââðà÷ Ìàðãóëèñ
Òåëåâèçåð çàïðåòèë.

Âîí îí,çìåé,â îêíå ìàÿ÷èò,
Çà ñïèíîþ øòåïñåëü ïðÿ÷åò!
Ïîäàë çíàê êîìó-òî -çíà÷èò,
Ôåëüäøåð âûðâåò ïðîâîäà!

È íàì îñòàëîñü óêîëîòüñÿ
È óïàñòü íà äíî êîëîäöà,
È òàì ïðîïàñòü, íà äíå êîëîäöà,
Êàê â Áåðìóäàõ, íàâñåãäà!

Íó à çàâòðà ñïðîñÿò äåòè,
Íàâåùàÿ íàñ ñ óòðà:
«Ïàïû! ×òî ñêàçàëè ýòè
Êàíäèäàòû â äîêòîðà?»

Ìû îòêðîåì íàøèì ÷àäàì
Ïðàâäó — èì íå âñ¸ ðàâíî —
«Ìîë, óäèâèòåëüíîå — ðÿäîì,
Íî îíî çàïðåùåíî!»

À âîí — äàíòèñò-íàäîìíèê Ðóäèê.
Ó íåãî ïðèåìíèê-ãðþíäèê,
Îí åãî íî÷àìè êðóòèò —
Ëîâèò, êîíòðà, ÔÐÃ!

Îí òàì áûë êóïöîì ïî øìóòêàì —
È ïîäâèíóëñÿ ðàññóäêîì,
À ê íàì ïîïàë â âîëíåíüè æóòêîì,
Ñ ðàñòðåâîæåííûì æåëóäêîì
È ñ íîìåðî÷êîì íà íîãå.

Îí ïðèáåæàë, âçâîëíîâàí êðàéíå,
È ñîîáùåíüåì íàñ ïîòðÿñ,
Áóäòî íàø íàó÷íûé ëàéíåð
 òðåóãîëüíèêå ïîãðÿç!

Ñãèíóë, òîïëèâî èñòðàòèâ,
Âåñü ðàñïàëñÿ íà êóñêè…
Íî äâóõ áåçóìíûõ íàøèõ áðàòüåâ
Ïîäîáðàëè ðûáàêè!!!

Òå, êòî âûæèë â êàòàêëèçìå,
Ïðåáûâàþò â ïåññèìèçìå.
Èõ â÷åðà â ñòåêëÿííîé ïðèçìå
Ê íàì â áîëüíèöó ïðèâåçëè,

È îäèí èç íèõ, ìåõàíèê,
Ðàññêàçàë, ñáåæàâ îò íÿíåê,
×òî Áåðìóäñêèé ìíîãîãðàííèê —
Íåçàêðûòûé ïóï Çåìëè!

«×òî òàì áûëî? Êàê òû ñïàññÿ?» —
Êàæäûé ëåç è ïðèñòàâàë.
Íî ìåõàíèê òîëüêî òðÿññÿ
È ÷èíàðèêè ñòðåëÿë.

Îí òî ïëàêàë,òî ñìåÿëñÿ,
Òî ùåòèíèëñÿ,êàê åæ…
Îí íàä íàìè èçäåâàëñÿ!
Íó, ñóìàñøåäøèé — ÷òî âîçüìåøü!..

Âçâèëñÿ áûâøèé àëêîãîëèê,
Ìàòåðùèííèê è êðàìîëüíèê:
«Íàäî âûïèòü òðåóãîëüíèê!
Íà òðîèõ åãî! Äàåøü!»

Ðàçîøåëñÿ,òàê è ñûïåò:
«Òðåóãîëüíèê áóäåò âûïèò!
Áóäü îí ïàðàëëåëåïèïåä,
Áóäü îí êðóã, åäð¸íà âîøü!»

Ëåêòîðà èç ïåðåäà÷è,
Êòî õîòü òàê èëè èíà÷å,
Ãîâîðÿò ïðî íåóäà÷è
È íåðâèðóþò íàðîä —

Íàñ áåðèòå, îáðå÷¸ííûõ,
Òðåóãîëüíèê âàñ, ó÷¸íûõ,
Ïðåâðàòèò â óìàëèø¸ííûõ
Íó à íàñ — íàîáîðîò!

Ïóñòü áåçóìíàÿ èäåÿ,
Âû íå ðóáàéòå ñãîðÿ÷à!
Âûçûâàéòå íàñ ñêîðåå
×åðåç äîêó-ãëàââðà÷à.

Ñ óâàæåíüåì.
Äàòà.
Ïîäïèñü.
Îòâå÷àéòå íàì,à òî,
Åñëè âû íå îòçîâåòåñü,
Ìû íàïèøåì â «Ñïîðòëîòî»!

:-))

1971 ã.

Добавьте этот текст песни в ваш персональный список песен.

Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.

Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.

Мы кое в чем поднаторели — мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды — мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!

Мы не сделали скандала — нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов!

Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!»

Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.

Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?»
Мы ответим нашим чадам правду, им не все равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено!

А вон дантист-надомник Рудик,у него приемник «Грюндиг»,
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
С растревоженным желудком и с номерочком на ноге.

Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.

Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник — незакрытый пуп Земли.

«Что там было, как ты спасся?»- Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь!

Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!»
Разошелся, так и сыплет: «Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!»

Пусть безумная идея, не решайте сгоряча!
Отвечайте нам скорее через доку-главврача.
С уваженьем. Дата, подпись… Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в «Спортлотто».

Дорогая передача,
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась.

Дорогая передача,
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась.
Вместо чтоб поесть, помыться,
Уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экрана собралась.

Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки
Перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части,
Все извилины заплёл,
И канатчиковы власти
Колют нам второй укол.

Уважаемый редактор,
Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор,
Ведь нельзя же год подряд
То тарелками пугают,
Дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают,
То руины говорят.

Мы кое в чём поднаторели,
Мы тарелки бьём весь год,
Мы на них собаку съели,
Если повар нам не врёт.
А медикаментов груды
В унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь и вдруг Бермуды,
Вот те раз, нельзя же так.

Мы не сделали скандала,
Нам вождя недоставало,
Настоящих буйных мало,
Вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни
Сети есть у нас и бредни,
Не испортят нам обедни
Злые происки врагов.

Это их худые черти
Мутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль
В восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары
Сочиняли ноту ТАСС,
Но примчались санитары
И зафиксировали нас.

Тех, кто был особо боек,
Прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик,
Как ведьмак на шабаше.
Развяжите полотенце,
Иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце
И бермутно на душе.

Сорок душ посменно воют,
Раскалились добела,
Во как сильно беспокоят
Треугольные дела.
Все почти с ума свихнулись,
Даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.

Вон он, змей, в окне маячит,
За спиною штепсель прячет,
Подал знак кому-то, значит,
Фельдшер вырвет провода.
И что ж, нам осталось уколоться
И упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца,
Как в Бермудах навсегда.

Ну а завтра, спросят дети,
Навещая нас с утра,
Папы, что сказали эти
Кандидаты в доктора.
Мы откроем нашим чадам
Правду, им не всё равно,
Мы скажем — удивительное рядом.
Но оно запрещено.

Вон дантист-надомник Рудик,
У него приёмник «Грюндик»,
Он его ночами крутит,
Ловит контра ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам
И подвинулся рассудком,
К нам попал в волненье жутком
И с номерочком на ноге.

Он прибежал взволнован крайне
И сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер
В треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив,
Прям распался на куски,
И двух безумных наших братьев
Подобрали рыбаки.

Те, кто выжил в катаклизме,
Пребывают в пессимизме,
Их вчера в стеклянной призме
К нам в больницу привезли.
И один из них, механик,
Рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник
Незакрытый пуп Земли.

Что там было, как ты спасся,
Каждый лез и приставал,
Но механик только трясся
И чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся,
То щетинился, как ёж,
Он над нами издевался,
Ну, сумасшедший, что возьмёшь.

Взвился бывший алкоголик,
Матершинник и крамольник,
Надо выпить треугольник,
На троих его даёшь.
Разошёлся, так и сыпет,
Треугольник будет выпит,
Будь он параллелепипед,
Будь он круг, едрёна вошь.

Больно бьют по нашим душам
Голоса за тыщи миль,
Мы зря Америку не глушим,
Ой, зря не давим Израиль.
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят,
Кормят, поят нас бермутью
Про таинственный квадрат.

Лектора из передачи,
Те, кто так или иначе,
Говорят про неудачи
И нервируют народ.
Нас берите, обречённых,
Треугольник вас, учёных,
Превратит в умалишённых,
Ну а нас наоборот.

Пусть безумная идея,
Не рубайте сгоряча,
Вызывайте нас скорее
Через гада главврача.
С уваженьем, дата подпись,
Отвечайте нам, а то
Если вы не отзовётесь,
Мы напишем в «Спортлото».